21 октября 2016 года
17:00 в Сиверской библиотеке им. А.Н. Майкова
Состоится презентация книги Антонины Нагорной-Шварц
"ВАШЕ БЛАГОРОДИЕ, ИСААК ШВАРЦ"
Вход свободный
Книга Антонины Нагорной-Шварц «ВАШЕ БЛАГОРОДИЕ, ИСААК ШВАРЦ» издана в 2016 году издательством «Р-КОПИ» (Санкт-Петербург).
Жизнь Исаака Иосифовича Шварца была насыщена встречами с интереснейшими, яркими людьми: Георгием Товстоноговым, Владимиром Венгеровым, Натаном Эйдельманом, Михаилом Светловым, Булатом Окуджавой, Владимиром Высоцким, Владимиром Мотылем…
Эта книга – воспоминания об этих и многих других, достойных нашей памяти, людях; о той эпохе, в которой им довелось родиться и жить…
Глава из книги Антонины Нагорной-Шварц «Ваше благородие, Исаак Шварц»
Мотыль, Окуджава и книга «КГБ»
Как-то я приехал к Булату Окуджаве. Шел 1980 год. Я запомнил год, потому что история, которую хочу рассказать, связана с проходившей в Москве всемирной летней Олимпиадой. Московская Олимпиада была серьезным мероприятием – задолго до ее начала из первопрестольной за сто первый километр были выселены все асоциальные элементы: алкоголики, наркоманы, женщины легкого поведения, душевнобольные и весь криминальный мир. Родителям школьников было рекомендовано организовать досуг своих чад на летних каникулах, отправив их в пионерские лагеря. Со всего СССР в столицу съехалась милиция и агенты КГБ в штатском. На улицах их было больше, чем жителей Москвы. Они стояли буквально в каждой подворотне.
Булат сказал, что вскоре к нам присоединится Володя Мотыль, а пока, в ожидании Мотыля, предложил выпить чаю. Я выдвинул встречное предложение, а именно: дождаться Мотыля, чтобы выпить настоящего чая. Мотыль был чайным гурманом и мастерски заваривал чай. Он знал какие- то секреты, а может и не знал, я никогда в это не вникал, но то, что он действовал не по совету умирающего старика-армянина из анекдота, это точно: «У постели умирающего старика собралась вся его многочисленная родня. Сын просит его поделиться перед смертью рецептом заварки чая. Старик ответил: «Сынок, рецепт очень прост – не жалей чайной заварки».
Процесс заварки чая у Мотыля превращался в долгое священнодействие, но результат того стоил. Вскоре появился Мотыль. Мы попросили его заварить чай. Без особого желания, что было удивительно, Володя принялся «колдовать». Чтобы не мешать ему, мы с Булатом, прихватив чашки, ушли в комнату. Сели за стол, разговариваем. Вскоре Володя принес, как всегда превосходный чай. В разговор он не вступал, молча пил чай, на вопросы отвечал односложно, был угрюм, явно нервничал. Чувствовалось, его что-то гнетет, хочет что-то рассказать, но не решается. Мы с Булатом слишком хорошо его знали…
«Володя, ты чем-то расстроен? Что случилось?» – наконец не выдерживает Булат. – «Да, Булат, – отвечает Володя, – я очень перед тобой виноват, пришел повиниться, но не могу решиться». – «Не могу себе представить, в чем ты можешь быть передо мной виноват, но я заранее тебе прощаю, – проявляет великодушие Булат. – Рассказывай». Оказалось, Володя не может вернуть Булату книгу, которую тот дал ему почитать, потому что ее изъяло КГБ. И рассказывает, как это случилось.
Но сначала небольшое отступление. Для множества образованных людей сегодня непонятно, почему роман Пастернака «Доктор Живаго» или романы Хемингуэя были чтением подпольным. Точно так же, как не укладывается в уме, что за чтение «Собачьего сердца» Булгакова человек мог угодить в сумасшедший дом или оказаться в тюрьме. Атмосфера недавнего прошлого настолько глубоко канула в Лету, что реконструировать интеллектуальный и общественный контекст, в котором создавались те или иные произведения, так называемого самиздата, трудно даже человеку, жившему в те времена, а уж молодому человеку, как правило, и вовсе не по силам. Да, нынешнее поколение, наверное, и не поверит в то, что такое было возможно. Булат, бывая с концертами за рубежом, покупал там запрещенные в СССР книги и привозил их в Москву. Конечно, близким он давал их читать.
В моих воспоминаниях о Булате я пишу, что мы не были диссидентами – всего лишь сочувствующими этому движению, – но, наверное, нет ни одной запрещенной книги, которую бы мы не прочитали. А способы и источники получения этих книг были разные. Об одном я уже сказал: их привозили из-за границы люди, имевшие возможность выезда за пределы нашей страны; конечно, кто не боялся этого делать, – такие как Булат. Старшее поколение ныне живущих помнят так называемый самиздат: книги и журналы, напечатанные на печатной машинке под копирку. Главный же путь распространения был такой: прочитал – передай другому. Самиздат давали друг другу на ночь, в лучшем случае на сутки, так как к счастливым обладателям самиздата выстраивалась очередь, состоящая из близких друзей, жаждущих прочитать эти книги и журналы. Близкие друзья передавали своим близким друзьям, эти близкие друзья – своим друзьям, и таким образом уже невозможно было отследить, кто являлся первым распространителем запрещенной литературы.
Приезжая в Москву только по делам и на непродолжительное время, я не мог себе позволить брать книги на одну ночь. Но в Москве у меня был один человек, еврей Яша, который продавал перефотографированные книги – это второй способ распространения самиздата. Каждая страница на те деньги стоила очень дорого, зато я мог дома спокойно, не торопясь, лежа на диване, читать. Потом давал читать друзьям, но всегда требовал вернуть обратно. С гордостью могу сказать: несмотря на то, что дома держать их было небезопасно, у меня собрана большая библиотека самиздата. С некоторыми книгами, правда, пришлось расстаться, когда узнал, что в моем «ближнем круге» появился стукач… До сих пор помню, как разрывалось сердце, когда пришлось своими собственными руками класть в печку драгоценные для меня странички, подносить к ним спичку, видеть их сворачивающимися от огня в трубочку… Но большая часть осталась: остался «Архипелаг Гулаг» Солженицына, «Дар», «Соглядатай» Набокова, «Светлое будущее» Зиновьева,
«Загадка смерти Сталина» и «Технология власти» Авторханова, «1984» Оруэлла, «Сдача и гибель советского интеллигента, Юрий Олеша» Белинкова… Книги, которую КГБ изъяло у Мотыля, в моей «самиздатовской» библиотеке не было и, по-моему, она не издана у нас до сих пор – «КГБ» Джона Баррона. Но прочитать ее я успел – в очереди за привезенными
Булатом новинками я всегда был первым…
Итак, рассказ Мотыля. За точность слов не поручусь, но ручаюсь за смысл «исповеди» Володи и реакцию на нее мудрого Булата.
«Произошло это в один из дней Олимпиады. Зашел в вагон метро. Вагон совершенно пуст, ни одного человека нет, ехать предстояло на другой конец Москвы. Ну, думаю, красота, почитаю книжку. Достал, обложка обернута в газету, так что названия не видно. Сижу, читаю и так увлекся, что не заметил, как по обе стороны от меня сели двое мужчин – как из-под земли выросли: никого не было, и вдруг они есть. У меня еще мелькнула мысль: вагон пуст, а они сели именно рядом со мной. Странно. Один из них очень любезно, вкрадчиво так, спрашивает:
– Что читаем, товарищ?
Я быстро захлопнул книгу.
– Снимите, пожалуйста, газету. Ну, что делать. Снял.
– Вам придется пройти с нами, – сказал один и, взяв меня «под белы рученьки», отвели прямо в КГБ на Лубянку. Пару часов я сидел в коридоре. Потом провели к начальнику какого-то отдела. Ответил на все вопросы: фамилия, чем занимаюсь и так далее, хотя, как я понял, он уже все обо мне знал. К вопросу, откуда у меня книга, я был готов. Сидя в коридоре Лубянки, я твердо решил идти в глухую несознанку.
– Нашел. Зашел в вагон метро, смотрю, лежит книга. Ради любопытства взял и стал листать, а тут ваши двое подсели, и вот я здесь.
Начальник кивал головой – казалось, верит, – продолжал задавать вопросы, но подводил к тому же: где взял? Он даже обещал, что если я назову имя человека, давшего мне книгу, то этот человек не пострадает. Я, конечно, твердил свое: «нашел». Ты мне веришь, Булат? Наконец выписал мне пропуск и сказал, что я свободен. А у меня в голове только одна мысль: «Что я скажу Булату? Что я скажу Булату?». На всякий случай, спрятав пропуск в карман, попросил вернуть книгу, на что с издевкой в голосе последовал вполне резонный вопрос:
– Ведь книга не ваша, вы же ее нашли в вагоне метро? Почему же я должен отдать не принадлежащую вам вещь? Мы найдем хозяина и вернем ему. До свидания, товарищ Мотыль, до свидания.
Я оказался в тупике. Две недели, каждый день, как на работу, я все же шел на Лубянку, пробивался на приемы к разным начальникам, умоляя вернуть книгу. Надо сказать, все гэбэшники, к которым я попадал, были со мной очень любезны: даже делали комплименты, говоря, что любят мои фильмы, но книгу не вернули. Последней моей надеждой был начальник 5-го управления Филипп Бобков, но и эта надежда рухнула. А теперь, Булат, в твоей власти казнить меня или миловать».
Булат, сочувственно покачав головой, сказал: «Володя, бедный Володя, представляю, что ты пережил за это время. Но переживал ты напрасно. Надо было сказать, чья это книга. Правда, они бы ее все равно не вернули, но и мне бы ничего не было. Неужели ты думаешь, они не знают, чем набиты мои чемоданы, когда я возвращаюсь из зарубежных поездок? Пока на меня не поступила команда «фас», я в относительной безопасности. Обещаю – со следующей поездки привезу книгу Джона Баррона «КГБ» и подарю ее тебе».